(«Вольная КУБАНЬ» от 21 сентября 1999 года)
На столе главы администрации Новопокровского сельского округа Ивана Гусева лежало заявление одной из жительниц. Его содержание невольно привлекло мое внимание: «… я вышла со двора и увидела двух ребят (далее следовали их фамилии), которые объяснялись друг с другом нецензурной бранью. Когда я сделала им замечание, они обругали и меня».
Удивил сам факт обращения с заявлением по такому поводу, ведь современное общество слишком привыкло к частым непечатным выражениям молодежи. Для правоохранительных органов подобное сравнение с нынешним размахом и разнообразием преступлений совсем не интересно. Взрослый же, ставший невольным свидетелем развязного поведения молодых людей и осмелившийся сделать замечание, в лучшем случае рискует получить в ответ порцию колоритных фольклорных изречений. На этом инцидент, как правило, считается исчерпанным. А тут разбирательство на официальном уровне.
Необычно серьезной оказалась реакция на произошедшее и самого сельского главы администрации.
— Мы разобрались с этими парнями, — рассказал Иван Фролович. – Они принесли женщине извинения.
Этому случаю здесь придали такое внимание не случайно. Оскорбление старшего по возрасту расценивается не только как отвратительный поступок, но и как оскорбление веками сложившегося уклада жизни.
По криминогенной обстановке этот сельский округ считается в Приморско-Ахтарском районе самым спокойным, а по образу жизни – самым своеобразным. Редкостей здесь, и правда, хоть отбавляй. К примеру, если хуторянина обворовали, он, если даже будет знать, кто это сделал, никогда не обратится с иском в суд. Такое считается большим грехом. Потерпевший лишь перекрестится и скажет: «Бог простит или накажет», ибо воздать должное праведнику и грешнику суждено только ему, считают здесь.
Или такая невидаль. Просыпаются однажды покровцы и видят поутру , что к забору привязана свинья или другая какая живность. Местный батюшка при этом скажет:
— Принесли милостыню.
А сами жители знают, что таким образом кто-то из них замаливает свой большой грех. Последний раз к церковной ограде был привязан баран. В таком маленьком населенном пункте никогда не пытаются дознаться, кто и за что именно просит покаяния у Господа Бога. Важно, что человек сам осознал свой неправедные поступок и раскаивается в этом перед Всевышним и людьми.
В дни больших православных праздников столы в хуторе накрывают прямо на улице. Каждый приносит что может. Никто не подглядывает друг за другом и не обсуждает количество подаяния, не хвалится тем, что и в каком количестве принес на стол лично. Подать должно, рассказывать об этом-грешно.
Все это казалось странным, а сами жители выглядели как люди не от мира сего. Ведь сейчас особо распространены невоздержанность, жестокость, надменность. А уж что касается самовосхваления, то в его основу прочно положен принцип: сделай на копейку, растрезвонь на сто рублей.
Своеобразие жителей округа, вместившего в себя несколько небольших хуторов, объясняется историческими корнями. Местное население называют староверами, а сам утор Новопокровский — центром Древлеправославной старообрядческой церкви Краснодарского края. История этих людей и их предков действительно уникальна и показательна для современности. Мы за какие-то десять лет потеряли великое государство. Они , более двухсот лет странствуя по миру, смогли на чужбине сохранить национальную самобытность. За границей оказались не по собственному желанию. Тогда бежали из России, преследуемые властями, в том числе и за поддержку восставших против самодержавия. Сначала покровские и некрасовские старообрядцы катились к Дону, а затем перебирались в Турцию, Румынию и Болгарию. Оседали целыми русскими поселениями. В течении всех этих веков категорически запрещалось выходить замуж за иноверцев. Строго и бережно хранилась вера, язык и житейский уклад.
Но все эти годы они чувствовали себя людьми без родины, отданными на произвол случайностям времени и географического пространства. Поэтому когда после Октябрьской революции им разрешили вернуться в Россию, многие не задумываясь, потянулись на Родину.
Вспоминает Иван Фролович Гусев:
— Мои родители возвращались на Кубань уже в 1947году. Я тогда еще мальчишкой был, но в памяти хорошо запечатлелись довольные лица наших дедов. Собирались с большим воодушевлением. Причем грузили на пароходы абсолютно все- свою традиционную одежду, предметы домашнего обихода и даже живность.
Моряки на кораблях недоумевали:
— Куда же вы возвращаетесь, да еще в такой год?..
— На родину, — кричали старики, —на родину.
Многие жители и сейчас вспоминают , что за границей материально жили богаче. И все равно предпочли черствый хлеб у себя дома разнообразию блюд за чужим столом. В Россию, которую любили просто за то, что она своя, возвращались настоящие патриоты, ибо каждый сохранил в своем сердце и образе жизни частичку Родины.
И еще один показательный пример того времени. Послевоенная Россия, не смотря на тяжелую экономическую разруху, полностью брала на счет государства расходы, связанные с возвращением своих граждан. И это при диктатуре Сталина! Сейчас, как мне рассказали в округе многие россияне, живущие в Турции и Румынии, хотели бы вернуться на свою историческую родину. Такое право нынешнее демократическое государство им предоставило, но с одной оговоркой: переезд и решение последующих социальных проблем только за свой счет. Выполнение этого условия нашим соотечественникам не по карману. Вечный парадокс России: тот, кто родился на ее земле, генетически обречен на любовь к ней, но судьба россиян никогда не зависела в родной стране от них самих. Ее всегда определял тот, кто находился на самой вершине власти. Одни чиновники преследовали, вынуждая покидать насиженные места, другие возвращали обратно, третьи, имею в виду нынешних государственных мужей, страдают хроническим безразличием к своим гражданам. Вот почему у рядовых жителей все чаще возникает вопрос, а есть ли оно вообще, наше государство, его власть на самом высшем уровне? Пожалуй, никогда за свою историю России люди не испытывали такого вакуума власти и такого циничного отношения к себе.
Жителям Новопокровского округа надо сказать спасибо за то, что они не по инициативе властей , а по своей собственной смогли сохранить традиции своих предков и российскую историю.
— Диву даешься, когда видишь, что они смогли сберечь одежду своих прадедов, — говорит глава администрации Иван Фролович Гусев. Шьют такую одежду и сами.
Традиционный наряд женщин-старообрядцев – цветные юбки и кофты. Косы убраны под такой же пестрый платок. Одежда мужчин- широкие штаны и рубаха на выпуск, подвязанная специальным поясом. В храме-разноцветные скамейки, платки. В воскресенье и особенно в праздничные дни, когда жители идут в церковь, Новопокровский утопает в многообразии красок и улыбок сельчан. На улицы выходит столько народа и с таким хорошим настроением, будто наступил праздник Первомая. Приезжают и многочисленные гости из различных уголков Кубани, Центральной России, Румынии, где у многих новопокровцев остались родственники.
— У меня самого там проживают двоюродные братья и сестры, — рассказал глава администрации И.Ф. Гусев.
Ивана Фроловича Гусева хуторяне уважают. Во-первых, он представитель официальной власти, а во-вторых , он один из них и вся его родословная корнями связана с родословными односельчан. А в местном храме висит старинная икона Николая чудотворца , которую передал сюда его отец.
— Правда, в храм я не хожу, -продолжает И. Гусев.
— В свое время два года на атеиста учился. Да и грехи за мной водятся-курю, а по вере это запрещено, бороду не отрастил, без которой у нас в церковь заходить нельзя.
Сегодня в округе твердых приверженцев древлеправославной обрядческой церкви процентов шестьдесят. Остальные хоть и не придерживаются ее в полной мере, но от основных принципов не отходят. Поэтому здесь не наблюдается чрезмерного увлечения спиртными напитками, а молодежи –наркотиками. Конечно, от пагубных пристрастий уберегает вера. Но дело не только в ней.
Вера помогает хранить нравственные устои-то, на чем всегда крепко стояла Россия и что она неоправданно потеряла в последние годы. Расцвет той же наркомании- это свидетельство не столько развития теневого бизнеса, сколько нравственного разложения общества. Скоропостижная кончина нашей идеологии повлекла за собой духовное развращение нации. Сейчас мы кинулись поднимать экономику, что само по себе , безусловно, верно. Противоречие наблюдается в другом. Развитие производства, естественно, осуществляется ради человека, и в то же время сам человек пока остается никому не нужным. По-прежнему во всей вертикали исполнительной власти работают только технари, то есть специалисты по образованию, технологиям и прибыли, которая нужна для пополнения бюджетов и которая опять нередко достигается любой ценой. Все сложнее рядовому человеку со своей болью достучаться до конкретного чиновника.
В Новопокровском вера способствует установлению доверия между людьми, лучшего взаимопонимания населения и власти.
— Народ у нас сознательный, законопослушный , -говорит Иван Фролович.- Поэтому мне работать проще, чем главам других сельских округов.
Любой вопрос в хуторах решается всем миром. Сообща уничтожают сорняки, наводят порядок на кладбище. А какой храм отстроили! В районом центре такого нет. Каждый отработал на стройке положенное время и внес свой посильный материальный вклад. До окон кирпичную кладку выполняли мастера из Румынии.
— Потом начал дьякон учеников своих учить, -вспоминает отец Полиэкт.- Они и положили стены.
Дьякон-это сын батюшки Полиэкта Георгий. Он вместе со своим другом Тимофеем Широковым сам расписывал и стены храма. Одно досадно: местами роспись потрескалась и отпала от сырости. В храме из-за недостатка средств отсутствует отопление.
С отцом Полиэктом мы встретились у него дома. Батюшка из винограда, выращенного им, готовил домашнее вино.
— А разве вера не запрещает пить?-поинтересовалась я у него.
— Выпить можно,- улыбнулся этот добродушный старичок с седой благородной бородой, -злоупотреблять нельзя.
Во дворе клевали зелень куры, в сарае отдыхала накормленная свинья. Батюшка был таким же трудягой. Как и все в этом хуторе. Мое невольное внимание привлек старенький ветхий домик священнослужителя.
— Вам община не собирается новые хоромы отстроить? — спросила я.
— Да что вы, —запротестовал батюшка.- Нам бы на купола храма денег подкопить.
Да, проблем в округе предостаточно. Самая большая связана с экономическим разорением местного хозяйства. Жители всех его хуторов работали в акционерном обществе «Русь», но оно распалось. Люди остались с паями, но без техники, и , считай, все сразу стали безработными. Молодежь частично потянулась в город.
Но основная масса населения уезжать никуда не желает. Некоторые подались в фермеры. Но выживают с большим трудом. Один из них-местный казачий атаман Иван Тимофеевич Широков. Живет в стареньком домике, крытом камышом. Рядом заложен фундамент на новый дом, бережно укрыты саманные блоки. Этим рядовым труженикам не до итальянского кирпича и черепичной кровли. К слову сказать, в хуторе не построено ни одного дома, который можно было отнести к разряду новых русских сооружений. Лишь на одной из окраин выросли более-менее современные дома, из которых только один двухэтажный.
— Все эти дома построили беженцы из Грузии, — сказали мне хуторяне. – Тот, кто всю жизнь проработал здесь на земле, не имеет средств для сооружения подобных построек.
Экономическую ситуацию несколько выправляет один из частных предпринимателей, взявший в аренду земельные паи местных жителей. Теперь они имеют хотя бы арендную плату. Часть сельчан подалась к новому хозяину в наемные работники.
А вот проблемы в социальной сфере пока еще остаются неразрешимыми. В свое время жители округа не согласились передать соцкультбыт на баланс муниципалитету, так как его объекты входили в их паи. После разорения акционерного общества они вообще стали бесхозными. В Новопокровском нет воды. Надо строить новую водонапорную башню. Для этих целей понадобиться тысяч двести. Их нет.
Остро стоит вопрос о детском саде. Он нужен хутору, где ежегодно рождается до четырех десятков детей. Но хозяина у садика пока нет. Решается вопрос о его передаче в собственность муниципалитета, бюджет которого очень скуден. На помощь готова пойти местная община. Она предлагает взять детсад на свое содержание, а со временем открыть там еще и воскресную школу для детей.
— Такое решение проблемы вполне разумно,- сказал заместитель главы администрации района по социальным проблемам Иван Лукашев. – Думаю, что мы пойдем по этому варианту.
… В центре хутора на лавочке обсуждают сегодняшнюю жизнь нескольких мужиков.
— Рыба в лимане плохо ловиться,- шутят они.
Чего греха таить, сегодня местное население во многом и выживает за счет лиманов, ведь на пенсию в четыреста рублей прокормиться невозможно.
— Мы вот тут все сидим , -указал житель хутора Петр Жубриянов на своих собеседников, — с трудовым стажем по 40-45 лет. Но ни у кого нет звания ветерана труда, а значит, и льгот.
Ветеранами труда они не стали по той простой причине, что вовремя не оформили звание. Теперь же для этого нужно обязательно иметь какую-либо государственную награду. А такую сегодня, к сожалению, можно заработать не столько заслуженным трудом стажем, сколько доступом к оформлению документов.
Люди, с которыми мне довелось здесь познакомиться, покорили меня своим добродушием, незлобным отношением к жизни. В беседе они не преминули похвалиться доморощенным фольклорным народным ансамблем, который работает при Доме культуры хутора некрасовского. Его возглавляет Анастасия Балаклеец. Коллектив исполняет старинные русские песни, которые бабушки хранили веками, в том числе и в Турции. У него свои костюмы, своя манера исполнения.
— В рамках фестиваля «Культура сближает народы» этот ансамбль побывал в различных городах края,- рассказала управляющая отделом культуры администрации района Валентина Орлова. — В этом году он вновь подтвердил звание народного.
Недавно один из тележурналистов, комментируя события в Дагестане, сказал, что у дагестанцев нужно учиться чувству солидарности и умению защищать свою землю. У жителей Новопокровского сельского округа можно учиться любви к Родине.
— Несколько раз мы организовывали поездки к родственникам за границу, -говорит И. Лукашев. – Думали, что по возвращении они запросятся туда на постоянное место жительство. Но что поразительно, уехать отсюда не захотел не один человек.
И это несмотря на то, что практически из каждой хуторской хатки, зачастую на два маленьких окошка и даже под камышом, проглядывает откровенная нищета. Она так не сочетается с высоким духовным состоянием и трудолюбием этих людей. Я далека от мысли, что что в этом не виновен президент Ельцин, как и от той, будто виновен лишь он один. Каждая власть на своем уровне в течении последних лет внесла свою лепту в развал таких хуторов и поселков. При этом никто из чиновников не признал публично своих просчетов и недоработок. Причем если федеральная власть еще хоть как-то намекает на это, то местные все усиленнее кивают только на центр. Между тем не один чиновник на местах не отчитался о своих доходах перед населением официально, то есть через печатные органы. И понятно почему. Уровень этих доходов не соизмерим с уровнем доходов и жизни населения.
Но не будем о доходах. Просто взял бы каждый чиновник ночью да и привязал к церковной ограде по барану. Не оскудел бы от этого его карман. А Господь Бог, глядишь, и простил бы ему хоть часть грехов перед этими незаслуженно обиженными людьми.
Т. Соловьева